Модельер Пако Рабанн: `Мне Было Шестнадцать, и меня представили Иосифу Сталину`

Появившись в Москве с первой выставкой своих рисунков, знаменитый кутюрье Пако Рабанн тем не менее не отказался поговорить о моде, о себе и о Москве - отвечая на вопросы специального корреспондента `Известий` Ирины Мак.

известия: Пять лет назад вы сказали, что после 2000 года высокая мода умрет. Что бы вы сказали сегодня?

Пако Рабанн: Видите ли, мода развивается волнообразно. После упадка наступает подъем, потом - равновесие и снова упадок. Пятидесятые годы - это был период декаданса, так же, кстати, как и сейчас. Потом мода проникнется духом авангарда, как в шестидесятые и семидесятые годы, в эпоху Андре Куррежа и Пьера Кардена. Затем придет черед классики, как во времена Живанши и Ива Сен-Лорана. И потом снова спад и дух барокко. Сегодня, глядя на моду, я пребываю в глубочайшем разочаровании от отсутствия идей.

известия: Вы имеете в виду последние показы haute couture?

Рабанн: Нынешние коллекции - смесь идей шестидесятых-восьмидесятых годов. Должен прийти кто-то новый - возможно, он будет русским. Лет десять лет назад я присутствовал на дефиле молодых русских модельеров, выпускников дизайнерских школ, и я почувствовал тогда, что будущее - это Восток. Может быть, вы - новое креативное солнце для мира. По крайней мере я вам от всего сердца этого желаю.

известия: Почему вы ушли из большой моды?

Рабанн: Не то чтобы мне стало неинтересно, но мода во всем мире находится сегодня в руках финансистов. Есть такой человек, его зовут Бернар Арно, ему принадлежат дома Dior, Givenсhy, Celine... Кажется, всего около 20 домов. И они постоянно меняют своих креативщиков. Номер один во Франции - Жан-Поль Готье только что вынужден был уволить 200 человек. И я продал свой Дом по экономическим причинам. Мне сказали: `Тебе 70 лет, пора отдыхать`.

известия: Вы с этим согласны?

Рабанн: Если бы я занимался коллекциями сегодня, я думаю, вы бы очень удивились. У меня сейчас как раз тот возраст, в котором Коко Шанель вернулась после тридцатилетнего изгнания из Америки. Она бежала туда, потому что была любовницей немецкого офицера и боялась расправы над собой. Я знаю, что для творчества возраста не существует. Но мода требует много денег. Новые владельцы решили поменять креативное лицо - почему бы нет? Поскольку по образованию я архитектор, я вернулся к дизайну мебели - подписал контракт с группой Abitare, которая базируется в Лондоне, и еще с одной группой из Милана. Таким образом, у меня оказалось достаточно контрактов с дизайнерскими группами. Я рисую. И мне это нравится.

известия: Новым креативным директором Paco Rabanne стал молодой дизайнер Патрик Робинсон - что вы о нем скажете?

Рабанн: У нового художника очень красивая прическа. Он хорошо улыбается и красиво одет. Он очень симпатичный. Но у меня нет права заранее смотреть его коллекции. И я не могу присутствовать на дефиле - мое присутствие его стесняет. Считается, что у меня слишком много харизмы. Я его уважаю, но воздерживаюсь от суждений.

известия: Вы впервые выставляете эти свои работы?

Рабанн: Да. Вы, наверное, заметили - это не живопись, это маленькие рисунки. Они очень простые - я не художник. И даже в моих коллекциях высокой моды у меня всегда были проблемы с цветом - у меня больше склонности к линиям и текстуре. Эти рисунки - итог моих путешествий в пространстве. Каждый вечер я мысленно выходил из своего тела и путешествовал в пространстве. Многие так делают, только не говорят об этом, чтобы не прослыть сумасшедшими. Но я не боюсь, меня и так называют сумасшедшим.

известия: Как давно вы стали делать такие рисунки?

Рабанн: Когда мне было 30 лет, я ушел из архитектуры и занялся модой. Это было непросто, потому что в Париже на этом поприще огромная конкуренция, и я всегда создавал очень сложную моду. Чтобы отвлечься от нее, я стал рисовать. Мне потребовалось время, чтобы понять, что я постоянно рисую одно и то же лицо, которое, однако, никогда не повторяется. Это лицо несет в себе нечто магическое. Я рисовал в течение 45 лет и никому не показывал эти рисунки. Лет тридцать назад я показал их одному другу. Его звали Сальвадор Дали. Я спросил его: `Что ты об этом думаешь?`. И он ответил: `Продолжай`.

известия: Как случилось, что ваши рисунки впервые увидели свет в Москве?

Рабанн: Меня пригласили. Я очень доволен и благодарен людям, которые помогли мне, и горжусь тем, что мне представилась возможность выставить свои работы в этой фантастической стране, где родилось современное искусство. Вы ведь знаете, что все, что связано с фовизмом, символизмом, абстракцией, появилось здесь в начале прошлого века, в этом городе, который я впервые увидел в 1950 году и который очень развился за последние годы и через несколько лет станет настоящей столицей мира.

Вы вышли из коммунизма, и западный мир смеялся над вами. Мы все смеялись. Сегодня я могу утверждать, что никто над вами не смеется. Вы стали очень современным, сильным, динамичным народом - может быть, потому что живете здесь. И не отдаете себе отчета в том, какое впечатление производите на мир.

известия: Как вы оказались здесь в 1950 году?

Рабанн: Мне было шестнадцать, и меня представили Иосифу Сталину. Моя мать была одной из основательниц коммунистической партии Испании. Она была очень прагматичной женщиной, большим реалистом, настоящей сильной личностью. Она подкладывала бомбы. А ее мать, моя бабушка, жила в деревне, была очень набожной, даже шаманкой. Обеих звали Мари. Они проводили время в постоянных спорах. А Иосиф Сталин произвел на меня большое впечатление. Он явно обладал какими-то магнетическими способностями.

известия: Вы видели Москву в разное время. Что вы можете сказать о ней теперь?

Рабанн: По дороге из аэропорта я был изумлен произошедшими изменениями. Поразительные изменения во всем и в том, что касается торговли. В 1950 году здесь в этом смысле была пустошь и почти не было машин - только темные автомобили больших чиновников. А теперь и современная архитектура, и краски, и пробки. Я уверен, что, вернувшись сюда снова через несколько лет, я снова будут потрясен произошедшим.

известия: Когда-то вы были первым, кто предложил духи унисекс. Как возникла эта идея?

Рабанн: Это была эпоха, вознесенная журналистами в статус культовой. Она получила название конца времен - так же, кстати, называется одна из моих книг. Когда эра Рыб подходит к эре Водолея, происходят тотальные изменения и смешения. В частности, смешение полов. Это же очевидно - никогда в мире не было так много гомосексуалистов. Сместились все системы нашей жизни. Смешались жанры. Родился нетривиальный подход к решению всех проблем.

И тогда я создал эту моду и придумал духи унисекс. Потому что кутюрье ведь не влияет на будущее - он лишь свидетель своей эпохи. Он показывает людям, что представляет собой настоящая мода и в какой эпохе мы живем. Но сегодня с унисексом покончено. Потому что у женщины появился новый подход к проблеме.

известия: Мода зависит от женщин?

Рабанн: Мода зависит от того, что люди делают. Возьмем, например, 1900 год: мужчина - на работе, женщина - домохозяйка, в шляпе, в корсете, с вуалью. Она не могла общаться в обществе - она была только сексуальным объектом, наделенным репродуктивной функцией. 1914 год - Первая мировая война, мужчины в траншеях, женщины остригают волосы, снимают корсеты, идут работать на завод. Посмотрите, сейчас почти не видно женщин в юбках. И это понятно: женщина много бегает, ей все надо успеть, ей нужно находиться постоянно в скоростном режиме. Вы одеты соответственно вашей профессии - я, конечно, не говорю о приемах и торжественных событиях, когда вы надеваете вечернее платье. Но мода всегда отражает движения эпохи.

известия: Показав еще в шестидесятые годы металлические платья, вы с тех пор постоянно изобретали новые материалы. Одежду из каких тканей будут носить люди будущего?

Рабанн: Я очень верю в то, что называют умным текстилем. Это ткань, которая дышит, хотя через нее не проникает вода, которая способна менять цвет. И такие ткани уже существуют - пока, правда, в основном в лабораториях. Но я уверен, скоро мы их увидим на людях.