Часть первая - выступления звездных гостей дефиле со всего мира, за которыми репортеры битый час гонялись по подиуму. Знаменитая редактриса моды Изабелла Блоу с белоснежным плюмажем в волосах и в смелом декольте с энтузиазмом сновала туда-сюда, "создавая атмосферу". Джеральдин Чаплин призналась, что приехала "поддержать своего кумира", сестрица Пенелопы Круз Моника оделась с ног до головы в Dior и без устали красовалась перед фотографами, миллиардерша Жосслин Мильденштайн, тоже вся в Dior, но еще с силиконовым бюстом и устами, гордо демонстрировала чудеса пластической хирургии. Свои тоже не подвели - кумир публики всех народов Жан Рено с очаровательными улыбкой и подругой смиренно отвечал, что чужое творчество всегда вдохновляет, и хитро подмигивал: "Вдруг моей даме что-то понравится? Куплю!"
Это вряд ли. Несмотря на пафосную декларацию Гальяно на алых листах программки, что Dior - это новая эротика, замес новой коллекции на крови Марии-Антуанетты, героини дефиле, при всем благоговении французов к своей истории оказался уж слишком натуралистичным. "Состаренный" макияж, выбеленные поседевшие волосы, все оттенки цвета крови в моделях, грозный "1789" как тату на бюстах моделей и на шлейфах, скорее напоминающих флаги в кровавых пятнах, и все это в алых всполохах при нарастающем форте барабанной дроби. Бр-р!
Модели, однако, несли фижмы, турнюры и кринолины с профессиональным достоинством и отрешенностью, с политесом пропуская друг друга на узком дефиле. Фижмы и кринолины в весенней моде приживутся вряд ли, а вот высокие перчатки с отворотами, ботфорты, широкие пояса с прямоугольными пряжками, высокие объемные воротники и пикантные тюлевые "бовалетки" (вуалетки, скрывающие лицо от подбородка до лба, завязывающиеся узлом на затылке. - "Известия") - наверняка. Главным материалом будущего сезона по версии Гальяно станет специально обработанная кожа - от уже модной "состаренной" до тонкой, как папиросная бумага.
Лагерфельд показал "фигу в кармане" Показ Дома моды Chanel ничем не обнаружил увядания haute couture. Арт-директор марки Карл Лагерфельд пригласил первых дам Франции ХХ века, мадам Помпиду и мадам Ширак (обе в роскошных норковых шубах в пол), звезду номер один Викторию Бекхэм (все дефиле героически просидела не шелохнувшись, в эффектной позе), коллекцию показал в роскошном зале Grand Palais вполне себе носибельную и одновременно продемонстрировал блеск и утонченность ручной работы, какой нет нигде, кроме Парижа.Поставив традиционно на черно-белое (белоснежный подиум с колонной посередине, белоснежные же одеяла для публики, дрожавшей от непривычного для Парижа холода, сталь термосов с горячим чаем для каждого гостя), Лагерфельд начал коллекцию высокой моды скорее с моделей для улицы: укороченные до болеро пиджаки, юбки колоколом, узкие брюки, прямые мини-платья с коротким рукавом, сапоги до середины голени без каблуков - белые, с фирменными черными носами и пятками.
Лишь во второй части Лагерфельд открыл истинное обаяние высокой моды: роскошь ручной объемной вышивки, богатство рисунков гипюра, блеск стразов, изыск линий, фактур и тканей. Особенно эффектно смотрелись на белоснежном фоне платья-пачки из черного тюля, брюки-дудочки из ткани, вытканной блестками цвета антрацита, в сопровождении гипюрового трена и топа, расшитого перьями и стразами.
Если о модных тенденциях - тут также сплошной изыск: рукава укорочены до локтя и нуждаются в изящном дополнении, лайковых или кружевных перчатках, пиджаки коротки и узки, беспечно распахнуты и редко когда имеют практичные пуговицы, брюки стоит шить из кружева, шляпки сочинять из лент и цветов - и все это в блестках, пайетах и перьях. Только на коллекцию Chanel ушло 80 000 пайет, которые в течение 800 часов нашивали на модели 120 умелых ручек модисток.
В финале колонна в центре подиума вдруг поплыла вверх, и внутри, на ступенях винтовой лестницы, невесть как оказались девушки-модели. Потом Лагерфельд - строго в черно-белом, но по-домашнему в джинсах, теплых сапогах из овчины - юггах (так французы переделали на свой манер канадские uggs, сокращение от uggly - уродливые. - "Известия") и в безупречного кроя пиджаке, в сорочке с высоким крахмальным воротником с аристократическим апломбом час позировал на подиуме, пока публика угощалась шампанским и птифурами.