Это одна из самых унизительных процедур, через которые должен пройти живущий на земле

Не слишком удачный фильм “Глянец” тем не менее заставляет еще раз задуматься над тем, какое место в нашей жизни занимает одежда. Стоит признать, что иногда решающее. Вот, например, собеседование при трудоустройстве — одна из самых унизительных процедур, через которые должен пройти каждый живущий на земле.

Помню свою ночь перед боем. Я готовился к “интервью” (отчего-то даже в издательских домах собеседование безграмотно называют этим словом) на соискание должности главного редактора главного мужского журнала страны. “Итальянцев” отмел сразу: журнал был довольно левацким, “французы” показались вычурными, “британцы” — слишком формальными. В результате на теле, дрожащем от предвкушения встречи с советом директоров, оказались “бельгийцы” и “японцы”. Черный цвет должен был, по моей задумке, скрыть уж тогда очевидное брюшко: нехорошо главному мужчине страны трясти лишними килограммами.

В главные редакторы меня не взяли. Редактировать мужской гламур стал господин, имеющий обыкновение по три дня не менять футболки, ходить в джинсах с очевидными следами кетчупа и весом, раза в два превосходивший так называемые возрастные нормы. Он мой друг, и я был счастлив, когда все так случилось.

С тех давних пор на собеседования я стараюсь приходить потертым морально и физически. Не начищаю ботинки, не глажу рубашку, не соблюдаю цветовую палитру, не укладываю волосы гелем, словом, веду себя так, как будто собрался не на встречу с прекрасным, а в продуктовый ларек под домом за каспийскими финиками. И — до сих пор работает.

В паре работодатель — потенциальный работник заведомо существует неравенство, и, как бы некоторые глянцевые работодатели ни пытались его маскировать, любому собеседуемому очевидно его подчиненное положение. Одежда — отличный способ от этого неравенства сбежать: да, я заглянул к вам, друзья, на огонек, но на каждый чих не наздравствуешься, так что в чем был, в том и пришел. Я понимаю, что человек, претендующий на должность заведующего отделом кредитного контроля, как бы я его ни умолял, все равно не наденет на собеседование драные “конверсы” — но можно оставить дома пиджак, ослабить галстук, изящные туфли оттенить красивыми джинсами. Даже при устройстве на работу можно попытаться выглядеть как человек, так я думаю.

Теперь я сам выступаю в роли работодателя и вынужден признать, что, несмотря на всю мою ненависть к возвеличиванию внешнего в ущерб внутреннему, одежда — первое, на что я обращаю внимание. Однажды собеседоваться ко мне пришла девушка в маках — огромных красных маках, щедро раскиданных по сарафану, обнажавшему сдобную грудь. “И что, вы готовы писать про нравы жителей Жуковки?” — спросил я ее. “Ну разумеется. А где это?” — спросила она. Вот и верь теперь людям, утверждающим, что имидж ничто, а жажда — все. Опыт показывает, что между тем, как одевается человек, и его образом мыслей, который мы, наниматели, пытаемся различить в резюме, есть глубокая взаимосвязь. Если молодой человек указывает среди своих положительных черт “коммуникабельность” и “обаяние” — жди жиголо в костюме и лаковых туфлях.

Ценные работники обычно приходят одетыми во что-то совершенно неразличимое, неброское, чего даже не замечаешь, увлеченный беседой с симпатичным человеком. Огромная ошибка, на мой взгляд, перед встречей с работодателем отправляться на укладку, маникюр и покрывать лицо толстым слоем шоколада. Такие избыточные движения заставляют нас, начальников, думать, что соискательница не уверена в себе и вот таким вот образом, посредством косметики, пытается заштукатурить недостаток профессиональных навыков. Обычно, кстати, так оно и оказывается.

Автор — главный редактор газеты “На Рублевке”

Эдуард Дорожкин

Vedomosti.ru