Безумно красивая: Шарлиз Терон на обложке W Magazine. Апрель, 2015

В преддверии каннской премьеры картины «Безумный Макс: Дорога ярости» журнал W приглашает Шарлиз Терон в каверстори апрельского номера. Звезда фильма, которая ради этой роли снова очень сильно изменилась, в фотосессии Мерта и Маркуса выглядит просто сногсшибательно.

Стилизовал съемку Эдвард Эннинфул, который выбрал для проекта одежду и аксессуары из весенне-летних коллекций Tom Ford, Alexander Wang, Opening Ceremony, Givenchy, Sonia Rykiel, Prada, La Perla, Lanvin, Barbara Bui и Dior. Фотосессию сопровождает интервью с голливудской звездой. В беседе с журналисткой Линн Хиршберг Шарлиз рассказала о новой роли и работе в кино.

Вы снялись в картине «Безумный Макс: Дорога ярости», которая является продолжением фильмов Джорджа Миллера. Вы смотрели первые части «Безумного Макса», когда были юной девушкой и жили в Южной Африке?

– Конечно, я видела «Безумного Макса». Я помню некоторые образы оттуда: дорога, мчащиеся автомобили... Но я не знаю, кем был в этом фильме Мел Гибсон. Я думала, он просто какой-то классный чувак. В Южной Африке у нас не было такого понятия, как знаменитости, поэтому я понятия не имела, что кто-то вообще знает имена актеров.

Но вы как-то рассказывали о подростковой влюбленности в Тома Хэнкса!

– Я любила его, не зная его имени. Он был парнем с собакой, которая везде оставляла свои слюни в «Тернера и Хуч». Я была влюблена в него, но в Южной Африке совсем другая культура. Когда я в первый раз увидела на карте, что Южная Африка находится в самой ее нижней части, я почувствовала себя в другом мире. Все, не только из мира кино, происходило где-то там. Поэтому еще в очень молодом возрасте, я хотела исследовать, что такое это «там».

Вы снимали «Дорогу ярости» в Намибии, которая находится в той же части мира, где вы выросли. Вам нравится быть близко к дому?

– Я чувствовала некое противоречие. С одной стороны, это было чувство дома, но с другой... В общем, съемки там длились семь месяцев, поэтому появилась тошнота.

Как вы решились побрить голову для роли?

– Во-первых, мой персонаж должен был быть альбиносом. Поэтому я подумала, что для усиления эффекта будет лучше побрить голову. Я позвонила Джорджу Миллеру и озвучила ему свой план. Он промолчал, и я решила, что это согласие. Затем я взяла ножницы и остригла волосы.

Это очень смело. Потом вы просто приняли душ и вышли из дома?

– Это было немного сексуально. Да, это было весело – принять душ с моей новой лысой головой.

Подростком вы покинули Южную Африку, чтобы стать танцовщицей. Но разве вы не слишком высоки для этого?

– Совершенно верно. Но я была очень трудолюбива. Технически я не была великой танцовщицей, я была хорошей актрисой, которая умеет танцевать.

Мне нравилось, когда вы танцевали с Ченнингом Татумом на Оскаре в 2013 году.

– Боже, благослови этого человека! У него столько сил и он никогда не жалуется. Я не планировала танцевать на церемонии, но в это время Сет Макфарлейн искал актеров в свою комедию «Миллион способов потерять голову». Мне показалось, что он не даст мне работу, если я не сделаю что-то эдакое. В конце концов, я не из списка людей, которых считают подходящими для комедий. Все мои фильмы довольно сильные и удручающие, поэтому даже друзья не всегда ходят на мои премьеры. Как правило, премьеры моих фильмов даже не имеют даже афтерпати, потому что очень тяжелые.

Вашему сыну уже три года. После того как вы стали мамой, вам тяжело приходить домой и избавляться от своей темной стороны, которая открывается на съемках?

– Я никогда не была большой поклонницей своих героинь, чтобы приносить их черты домой. Даже когда я жила только с собакой, я знала, что мой кокер-спаниель не заслужил компанию моей героини из «Монстра». А теперь меня и вовсе мало привлекают отрицательные герои, я думаю о том, как спасти человечество от СПИДа и несправедливости. Я думаю, мой сын заслуживает лучшего мира.

Мне кажется, вы хорошая мать, потому что вы так хорошо ладили с вашей собакой. Собаки – это как подготовка к рождению ребенка.

– Они все – мои дети. Любовь есть любовь, а забота есть забота. Потеря некоторых из моих собак была столь же разрушительна для меня, как потеря члена семьи. Материнство в конце четвертого десятка дало мне какую-то перспективу.

Какую же?

– Как и многие другие, я была слишком требовательна к женщинам в возрасте. Наше общество заставляет их чувствовать себя ограниченными, слабыми, срезанными цветами. Теперь же я понимаю, что это не так: мы можем радоваться любому возрасту. С моей стороны это такая поддержка двадцатилетних, которые боятся стареть. Становиться старше не так уж плохо.

А какой совет вы могли бы дать самой себе двадцатилетней?

– Я бы сказала «Успокойся». Я всегда куда-то торопилась, суетилась. Я чувствовала, что время уходит. Теперь, когда я старше, я знаю, что мне не не хватает чего-нибудь. Я прихожу домой и чувствую себя очень хорошо. Когда я перешагнула через тридцатилетие, я поняла, что я не должна угождать всем. Я могу наслаждаться жизнью, которая не такая уж плохая штука.