«Я такая, какая есть»: Интервью с дизайнером Татьяной Парфеновой

Дизайнер Татьяна Парфенова в этом году празднует юбилей своего модного дома. Об этом и многом другом мы поговорили дождливым петербургским днем в спокойной и размеренной атмосфере на Невском, 51. Разговор оказался настолько интересным, что многие ответы Татьяны Валентиновны хочется растащить на цитаты.

Татьяна Валентиновна, у вас, как у признанного авторитета, хочется узнать, как человек решает начать создавать одежду.

Не знаю. Я знаю, как лично мне в голову пришла эта мысль. Я просто решила пойти на работу. Было такое объявление, и я решила, что это нормально, потому что эта профессия сочетает много качеств, которые вполне совпадают со всеми требованиями современного искусства. Вот так и решила, тем более это полезно, это нужно, это интересно. Собственно говоря, это все.

И оказалось на всю жизнь?

Да, потому что я слишком ленивая, чтобы что-либо менять. Я не всегда люблю делать что-то для себя. Потом, по мере погружения в профессию, открываются разные неожиданные и порой приятные моменты. Эта профессия связана с постоянным интересом к жизни, с определенной активностью, предчувствиями, выражением себя, постоянным пополнением знаний. Ты открываешь какую-то тему и, углубляясь в нее, понимаешь, что там есть много всего интересного, нового, чего ты не знал прежде. Это такая профессия, которая постоянно повышает интеллектуальный уровень, что тоже хорошо.

Задача модельера заключается в том, чтобы в первую очередь проявить себя или же удовлетворить потребности потребителя?

Задачи у модельера разные, потому что зависят во многом еще и от того, где модельер работает. Имея авторский дом, конечно, в первую очередь нужно быть автором. Подписывая вещь своим именем, нужно понимать, что ты ее создал, что она плод твоего воображения, а не заимствование у других.

Но ведь процесс создания коллекции – это выражение своих впечатлений от чего-либо… Откуда-то же берется вдохновение?

Нет, ты сам выбираешь тему. Что значит «вдохновение»? Это профессия, вдохновение здесь должно присутствовать всегда. Бывает, что к вдохновению присоединяется озарение, а бывает, ты что-то делаешь, и тебе очень нравится эта тема. Потом ты любишь эту тему, и в результате рождается что-то хорошее. Потому что если ты сам не испытываешь эмоций, сам не любишь то, что ты сделал, кто сможет это полюбить? Кто будет испытывать какие-то эмоции, если ты сам их не испытываешь? Важно выбрать интересную тебе тему.

Но ведь запросы конечного потребителя важно удовлетворять. Или же авторский дом – это инструмент рассказать потребителю, чего он хочет?

Я не могу точно сказать на счет, удовлетворять или нет… Мне кажется, это не самое главное. Важнее искреннее художественное высказывание на волнующую тебя тему. Когда ты занят в этой профессии, ты понимаешь, что все взаимосвязано, одна тему открывает другую. Или же, наоборот, ты можешь в разное время интересоваться разными вещами. Поэтому моду и называют изменчивой, непостоянной. Направление работы меняется в зависимости от того, как внутри тебя развивается какая-то логическая цепочка.

Модная индустрия сегодня перенасыщена, даже актуальные тенденции отходят на второй, третий план. В связи с этим появляется вопрос о том, что такое одежда? Это способ прикрыть наготу или же это самовыражение?

Одежда всегда была текстом. Одеваясь, человек всегда рассказывает о себе. Что касается того, что сегодня нет каких-то строгих тенденций, они есть. Просто в разных социальных слоях, а расслоение происходит очень резкое, они разные. В зависимости от культур, которые представляют определенную социальную группу, различается и мода. Поэтому и методы работы компаний разные: есть конфекционы, есть бриджевые компании, есть люкс… Невозможно это все согнать в одно и сказать, что это и есть мода.

Это вот такая индустрия, которая выпускает все: от простого до сложного и еще более сложного.

Вообще, даже у тенденций есть четкая иерархия: на картинке платье за тысячу рублей выглядит похожим на платье за тысячу евро, но это только на картинке. Кто-то выпускает первые платья массовыми тиражами, кто-то выпускает дорогие платья, при этом вторые часто становятся жертвами первых, потому что существуют заимствования. Когда-то это было плохо, это было стыдно, все защищали свои права. Сейчас все немного по-другому, все смешалось, тем оно и интересно. Людей много, потребностей много. Создается всего тоже много, причем настолько много, что порой кажется, что столько не надо.

То есть любой пришедший в эту профессию может найти свою нишу и быть успешным?

Конечно. Более того, тот, кто придет в эту профессию, может найти свою нишу, в этой нише расти, расти и в итоге перейти в другую нишу. Сегодня достаточно несложно создать собственный бренд. Многие студенты, только закончившие вуз, сразу же объявляют о создании своего бренда. Появляется новое имя, которое все дружно подхватывают, и начинается работа. Главное – все это дело продолжать, успевать, соответствовать, выбирать правильные и интересные темы.

Наверное, это вопрос духовного развития, эрудиции…

Да, в том числе способностей, таланта, упорства… Здесь важны многие качества, эта профессия требует большой постоянной работы, ежедневно, ежечасно. При этом в этой профессии легко существовать и умным, и глупым, и наивным, и экспрессивным, и флегматичным… Абсолютно все качества, которые могут быть у человека, могут быть здесь выражены и найдут отклик. Это очень хорошо, потому что в первую очередь приветствуется искренность.

Искренность важнее коммерческого успеха?

В этой профессии они очень связаны.

Татьяна Валентиновна, вы следите за молодыми, за новыми именами?

Их появляется такое количество, за всеми не уследишь! Но я только за то, чтобы появлялось больше имен, чтобы было много интересных коллекций, чтобы была среда, чтобы было движение, активность. Мне нравится, что сегодня так много всего. Но так, чтобы сразу же родилась звезда, – это достаточно редко происходит. На моей памяти их было не так-то много.

А кто именно?

Довольно ярко сразу же заявил о себе Давид Кома. Мне нравятся Сергей Бондарев, Женя Малыгина. Мне много кто нравится. Это такая российская тенденция, когда всего должно быть много, мы к этому привыкли.

Модная индустрия сегодня вообще довольно активно выступает за разнообразие. В модельном бизнесе то же самое происходит…

Правильно, ведь у творчества должна быть большая, богатая палитра. Человек должен чувствовать, что он свободен, что только он сам может поставить себе рамки. Если он способен их трехсот оттенков красного выбрать один, если он различает двести оттенков черного, если он в состоянии это сделать – это очень здорово. Если же нет – значит, не о цвете речь. Форм тоже огромное количество, линия может идти, куда ты хочешь. Если человек умеет абстрактно мыслить, если у него хорошо развито пространственное мышление, выбор форм может быть абсолютно неограниченным. Это огромный мир, из которого ты, как автор, можешь выбрать то, что тебе нужно. Вот эта полная свобода, ее осознание и личностный выбор и делают человека дизайнером. Кто-то более успешный, кто-то менее, но у каждого есть круг поклонников, который сначала состоит из родственников и друзей, потом из друзей друзей, потом становится шире и шире. Человек может тебя совсем не знать, но с удовольствием на другом конце планеты носит твою одежду.

Это, наверное, еще и безумно приятно, когда твою одежду носит незнакомый человек?

Если самому этому человеку приятно, то тебе хорошо. Если же говорят: «Какому безумцу пришло в голову сделать такую неудобную застежку?» – это уже, конечно, неприятно. Наверное. Нам же не дано знать.

Это могут показать выручки.

Могут, да. Кто-то испытывает от этого радость, кто-то нет. Я, например, не испытываю, мне никогда не хотелось выпускать одежду большими тиражами. Это огромная головная боль, это уже совсем другое искусство, другая ответственность. Это уже не нежная, душевная история. Мне кажется, мы слишком быстро производим хорошие вещи и слишком быстро об этих вещах забываем. Поэтому мне нравится, когда мои вещи носят долго и когда покупают новые, не потому что старые развалились, а потому что появились новые истории, новые эмоции, новая красота. Мне нравится, когда люди собирают вещи, коллекционируют. Вообще я считаю, что платье может быть ничем не хуже картины.

Татьяна Валентиновна, давайте вернемся немного назад и поговорим о свободе, которую вы упомянули. Сегодня мы можем наблюдать, как в творческий процесс вмешивается общество, государство. Это же внешние, навязанные рамки, которые не понятно, как переживать или бороться с ними.

Существует очень много всякой деятельности: сегодня развивается одно направление, завтра – другое. Нужно выбирать, что на данный момент наиболее актуально, более востребовано. Государство всегда делает что-то такое, чтобы мозги становились более креативными.

То есть это даже полезно?

Конечно, тупики всегда полезны. Всегда полезно прыгнуть выше себя, почувствовать свои возможности, что-то преодолеть. Для русского человека это волнение о том, что будет завтра, что запретят, а что позволят, – это вполне привычно, это где-то на генетическом уровне. Завтра, например, выйдет закон, который запретит закупать иностранные материалы, значит, появятся какие-то другие ткани. Будем закупать не в Европе, а в Азии, научимся здесь делать.

А мода – это что-то утилитарное или она все же ближе к искусству?

Мода – это искусство. Одежда? Она, наверное, утилитарна. Одежду мы носим, а мода – это искусство. Мода влияет на производство одежды, одежда может быть модной или нет. Вот белая футболка или рубашка – это что, мода?

Ну это такая основа, что-то неизменное.

Да, это базовая одежда. Случаются пики, когда какая-нибудь вещь выстреливает и становится ультрамодной, она оказывается в нужное время в нужном месте.

Высокое искусство как-то влияет на ваше творчество?

По-моему, нет никакого высокого, среднего или низкого искусства. С того момента, когда появился поп-арт, речь уже не идет о том хорошо это или плохо. Есть Энди Уорхол, а есть Ван Гог.

Что касается влияния, то все это, конечно, не может не влиять. Архитектура, живопись, музыка… Мода – это такая квинтэссенция различных направлений и культур, но более близкая человеку. Наверное, это единственное из занятий, где можно создавать очень разные вещи, при этом сохраняя их предназначение. Можно соединить все, что угодно, при этом вещь окажется кому-то нужна, и человек не будет выглядеть в ней глупцом или фриком.

Кстати, это очень интересная тема! Здесь же все зависит от того, чьи глаза на тебя смотрят.

В первую очередь не нужно выглядеть глупцом в своих собственных глазах. Потом – в глазах тех, кого человек уважает.

То есть вопрос некоего соответствия все еще актуален?

Смотря чего человек хочет. Если он хочет эпатировать публику, он выбирает одно. Если он хочет слиться с толпой, он выбирает другую историю. Сегодня толпа настолько разнообразная и пестрая, что довольно сложно кого-либо чем-нибудь поразить. Потом есть благородство в одежде, которое смотрится очень красиво. Табу нет. Вопрос в том, что ты сам себе хочешь и можешь позволить. За последние двадцать лет мода очень прогрессировала, она достигла многого во всех смыслах: и свободы, и равенства, каких-то иллюзий.

Одежда вашего дома есть в музейных коллекциях. Зачем нужна вот эта взаимосвязь моды и пространства музея?

Вообще одежда должна присутствовать в музее. Музеи моды есть практически во всех развитых странах, и непонятно, почему у нас его нет. Я не музейный работник и не могу на сто процентов точно сказать, для чего это нужно. Наверное, для того, чтобы потомки смотрели на все это и думали: «Надо же, в чем они ходили!». Вот у Валентина Юдашкина есть огромный архив, у нас его нет. У нас архив фотографий и видеоматериалов, но самих платьев нет.

Почему?

Мы просто никогда не копили. Я не ставила перед собой задачу сохранять какие-то вещи для музеев или частных коллекций.

В этом году ваш модный дом празднует юбилей.

Да, у нас двадцатилетие, и весь год посвящен этому. Поэтому у нас все происходит в Петербурге, в некоторых коллекциях присутствуют воспоминания о предыдущих, мы показываем свои фотоархивы… До конца года в планах много других событий, связанных с нашим двадцатилетием.

Но в принципе, двадцать один – тоже очень хорошая дата. Двадцать два – еще лучше. Вообще. Мне кажется, всякие юбилейные даты не очень важны. Чем старше компания, тем лучше. Большая история всегда интереснее.

Желание оглянуться назад, подвести некий итог все-таки есть?

Нет, я бы не сказала. К чему подводить итоги? Для чего? Можно, конечно, посмотреть коллекции 1995 года, других лет. Можно вспомнить вещи, которые происходили в то время. Это, конечно, приятно, потому что работа состоит из бесконечной череды праздников. Показ каждой новой коллекции – это праздник. Представляете, сколько таких прекрасных праздников было за двадцать лет? Очень много и это чудесно. Сколько было прекрасных людей! Сколько замечательных вещей создавалось!

Татьяна Валентиновна, выпуская несколько коллекций в год и занимаясь другими проектами, где вы черпаете вдохновение?

Знаете, одно рождает другое. Это такой процесс, который стоит только начать. Можно чем-то одним заниматься, но если ты понимаешь, что из этой истории вытекает вторая и она нужна, то почему бы ее не реализовать? Это так естественно! Неестественно не создавать никаких историй. Должны быть разные радости.

Вы производите впечатление человека очень спокойного, ровного. Интересно представить вас в рабочем процессе. Как он происходит?

Я всегда очень спокойная. И за работой тоже. Вот сейчас в доме отшивается коллекция, а вы можете видеть тишину и покой. Все за работой и никто не бегает как сумасшедший. У нас не бывало, чтобы мы чего-то не успевали.

А перед самим актом творения вы остаетесь в таком же состоянии? Может, этому акту предшествует какое-то волнение или впечатления?

Да нет, это абсолютно внутренний процесс. Это такой вид покоя. Я все время так живу. Зачем мне что-то где-то брать? У меня всего много внутри, и, возможно, я даже не реализовываю все, что я могу. Поэтому мы постоянно и запускаем что-то новое. Я сама себе вдохновение.

Много времени уходит на создание коллекции?

Бывает по-разному. Зависит от самой коллекции, от ее темы, от выбранных материалов. Эскизов на бумаге я не рисую, вернее, на бумаге я не думаю. Я осмысливаю все в голове и, когда четко знаю, что мне нужно, зарисовываю это. Самый долгий процесс – это раскроить и сшить.

Как поступаете, если что-то не получается?

Ну как оно может не получиться, если оно обдумано? Так не бывает. Все зависит от воображения.

У вас есть ощущение времени?

У меня есть ощущение бесконечного количества времени. Огромного, просто гигантского временного массива, если так можно сказать. Времени очень много. У каждого человека очень много времени. Нам так много времени отводится, что иногда даже страшно.

Почему же тогда все жалуются на нехватку времени, на бешеный ритм?

Может, они слишком быстро двигаются?

Человеку важно быть оригинальным?

Вот я оригинальна или нет?

Вы очень оригинальны.

Вот важно это или нет, я не знаю. Я не знаю, насколько я оригинальна, и не знаю, насколько это важно. Я такая, какая я есть. Спокойная, уравновешенная.