Увидела я ее не сразу. Сначала мы стояли бок о бок, не видя друг друга (т.е. я ее не видела, а она меня даже если и заметила, то внимания не обратила). Это был один из тех дней, рабочих, в самой середине недели, серых, слегка промозглых нью йоркских дней, а точнее утр, когда все силы уходят исключительно на то, чтобы вытащить себя из постели, и главным достижением дня становится просто выйти из дома и отправиться по ранее запланированному маршруту. Вопрос что и как на тебе надето в такой день уходит не просто на второй план, а вообще из поля зрения.

Изнемогая от утренней усталости ( тот последний Космополитан вчера был явно лишним), я висела на поручнях поезда, когда прямо подо мной неожиданно освободилось место для сидения. Заметив краем глаза, что моя ближайшая соседка на него не претендует, я радостно плюхнулась в просвет на серой лавочке, усталая но довольная, потом подняла глаза и увидела Ее. Сначала я пыталась разглядывать вежливо, время от времени отводя взгляд, но потом стала просто таращиться, потому что не смотреть на нее было невозможно...

Это была стройная женщина лет 37-40. Первое, что бросалось в глаза, это то, что женщина была поклонницей стиля панк. А второе- то, что она ехала на работу, где наверняка занимала пост менеджера «гораздовышесреднего» звена . Одета она была в вещи, не вызывающие никакого сомнения в их высочайшем качестве и такой же стоимости. И в то же время она была Панком!

На ней была узкая черная, унизанная тонкой полоской металлических шипов, дизайнерская кожаная куртка, одетая поверх черного костюма, причем не брючного, а юбочного! Куртка и костюм плотно облегали ее фигуру(признак хорошего кроя), а декольте пиджака было лишь самую малость глубже, чем на обычных бизнес костюмах, хотя не настолько, чтобы притягивать несвежие мужские взгляды . Ее тщательно уложенные черные волосы были высокого начесаны, но опять же не так высоко, чтобы это выглядело неприемлемо или некрасиво. Из под в меру короткой юбки выглядывали красивые крепкие ноги в дорогих черных матовых колготках и черных же кожаных туфлях на высоких каблуках. Поверх колготок, слегка касаясь щиколоток упирались в подол юбки, светились люрексом тонкие серебристые гетры.. В ушах у нее было множество дырок, но серьги в них были маленькие и в глаза почти не бросались, особенно тем, кто не может отличить блеск настоящего брилика от простых солнечных бликов. Ее макияж был театрально-безупречен: губы ярки, но не вульгарны, стрелки черны, но естественны, в тон бровям. В руках женщина держала роскошный кожаный брифкейс.

Она была Безукоризненна. Все детали ее костюма по отдельности не противоречили корпоративным дресс-кодам, но собранные воедино они все равно, причем ужасно элегантно, выражали ее несомненную панковскую суть. Она стояла выпрямившись, крепко сжимая в руках ручку брифкейса, не проявляя ни малейшего желания сесть. В ней не было ни кокетства ни томности, присущей хорошо одетой ленивой манхэттенской женской касте. Она не дышала духами и туманами, но была прекрасна в своей ПОЗИТИВНОЙ АГРЕССИИ. Было понятно, что своим обликом она направо и налево разрушала стереотип о том, что элементы стиля панк это грязь, безобразие, и нелепость. Всем своим видом она как бы говорила: «Быть панком, означает оставаться самим собой в любой ситуации, выглядеть так, как нравится тебе и делать то, что ты хочешь».

Она сошла на 42й улице, как я и ожидала. Тихо и незаметно растворилась в толпе, никого не задев ни тонкими шипами на куртке ни дорогим брифкейсом. А я покатилась дальше даунтаун. С ее уходом стало вдруг как то грустно и слегка защемило сердце. Захотелось вдруг тоже иметь некую Идею, чтобы посвятить ей жизнь и всю себя. До последней дырки в мочке уха.

Тоня Смит
tonyasmithdiary@hotmail.com