Андрей Миронов. Влюблённый в жизнь

Любимому артисту нескольких поколений исполнилось бы семьдесят пять лет.

Любимый, красивый, лёгкий, блистательный, остроумный, элегантный, музыкальный…

Серьёзный, ищущий, сомневающийся, работоспособный, недоигравший…

Это всё о нём, эти и масса иных превосходных эпитетов.

Сегодня хочется вспомнить ещё об одной стороне личности Андрея Миронова.

Красивый человек, вдумчивый и тонкий артист, он и в быту был эстетом, хотел, чтобы вокруг него всё было красиво и изысканно. Не в смысле «Сделайте нам красиво!» (слова его персонажа из «Клопа»), а как воспитанный в культурной московской семье ценитель искусства и прекрасного вообще. Вспомним слова его другого персонажа, из фильма «Назначение», призывавшего уметь ценить каждый день жизни. Да и сам артист на встрече со зрителями говорил о «влюблённости в жизнь».

Андрей Александрович был человек со вкусом и с чувством стиля. Он любил носить хорошую одежду – и переживал, когда рядом кто-то одет небрежно. Любил хорошие сигареты, любил хорошее застолье с друзьями, любил красиво ухаживать. Был щедрым человеком – вот ещё эпитет – щедрым во всех смылах.

Не думаю, что актёр, подобно современным модникам пристально следил за новостями мировых брендов, и тем более речь не идёт о размашистом шике сегодняшних нуворишей. Важно понимать, что дело было в те времена, когда само слово «мода» в стране победившего социализма чаще всего произносилось с отрицательным оттенком. Когда в условиях тотального дефицита – не до брендов уж! – даже суперзвёзды уровня Миронова имели не так много возможностей для красивой жизни, которой они были, безусловно, достойны.

И в тогдашнем тёмном… ну, не пусть не тёмном – в сером царстве Андрей Миронов для многих и многих был подлинным лучом света.

А «модно-красивая» тема имела свои отголоски в разных его ролях.

«Хочется успеть и на хорошей машине поездить», – говорил артист после покупки иномарки. Как тут не вспомнить гениальный фильм «Берегись автомобиля»! Конечно, Дима Семицветов не был настроен на такой философский. Сорок лет назад критик Константин Рудницкий в очерке о Миронове для очередного сборника «Актёры советского кино» так писал об это персонаже: «Этот юноша желал, чтобы его жизнь была изящной, то есть роскошной, содержательной, то есть богатой. Нисколько не сомневаясь, что так оно и есть, иначе не бывает, он ставил знак равенства между красотой и благополучием. Стоило взглянуть на него, когда, небрежно облокотясь на крыло новенькой «Волги», он приветственно махал рукой жене, из окна любовавшейся элегантным супругом. С точки зрения Димы Семицветова, только ради таких вот мгновений и стоило жить. Красивая, достойная жизнь складывалась из вполне реальных компонентов: квартира, машина, магнитофон, транзистор и т.п.»

Но признаем – в этих компонентах «умеющий жить» работник комиссионки разбирается отлично. «Италия?» – безошибочно определяет он, взглянув на модные очки очередной блатной клиентки. И замок японский достал. И сам, как написано в сценарии, когда не в магазинном халате, то на дипломата похож – ярко-красные галстуки и итальянский плащ болонья с золотыми пряжками на погонах. Правда, в чёрно-белом фильме красных и золотых красок нет – но костюм Семицветова безупречен, тем более – по контрасту с мешковатым пиджаком Деточкина.

В первом своём фильме «А если это любовь?» молодой Андрей Миронов снимался в тогдашней школьной форме, довольно унылой. В «Три плюс два» наряд вообще был пляжный – шорты и борода. Тем не менее и этот «полудикий» отдыхающий постоянно заимствовал-«дегустировал» из соседней палатки то французские духи, то шоколадку.

«Берегись автомобиля» – первый фильм, где костюм мироновского героя можно разбирать довольно подробно. Вот, например, ещё одна сцена. Тут, кстати, тоже шорты – но уже более элегантные. Плюс изящная рубашечка, золотая цепочка с кулончиком и ещё «вьетнамки», которые тогда только-только входили в моду.

Следующий в веренице сыгранных Мироновым обаятельных прохвостов – Геша Козодоев из «Бриллиантовой руки». Вот уж где модная тема раскрыта на двести процентов! Ведь герой – манекенщик.

Один из приятелей актёра рассказывал, как тот просил его привезти с зарубежных гастролей «голубенькую «битловочку», как у Табакова». Просьба была выполнена. Голубая «битловочка», она же водолазка, снялась в кино.

Обратите, кстати, внимание и на часы – они тоже принадлежали самому Миронову, который по просьбе Леонида Гайдая одолжил «статусную», как сказали бы сейчас, вещь капитану судна.

Вернёмся, к водолазкам, которые Андрей Миронов очень любил. В фильме их две. Есть и белая.

С тёмным пиджаком смотрится ещё эффектнее.

В фильме «Повторная свадьба».

И на творческом вечере в телестудии «Останкино». Голубая водолазка под цвет глаз и более тёмный костюм. Идеально.

Снова «Бриллиантовая рука»  – и снова слово Константину Рудницкому. «Модная белая водолазка выглядывает из-под блестящего, переливчатого – тоже по моде – в мелкую крапинку дакронового пиджака, застёгнутого – как требует мода – на одну только верхнюю пуговицу. Шикарный парень!»

Интересно посмотреть, как по ходу фильма гешины наряды эволюционируют. Вернее, наоборот, деградируют. Сначала он сияет, демонстрирует лучезарную улыбку и безукоризненную укладку, буквально летает над палубой. В общем – «скользит» (опять слово Рудницкого) по жизни. Но… Тяжела участь контрабандиста. Обладатель блестящих костюмов всё чаще оказывается помят и побит, мы видим его в абсолютно непарадном утренне-похмельном виде. Он уже не скользит – спотыкается и падает, незастёгнут и непричёсан. И в конце концов – ужас! – вынужден облачиться в женское платье.

«Кинороман о жизни контрабандистов» снимался в то же время, когда в Театре сатиры шли репетиции «Безумного дня, или Женитьбы Фигаро».  В тот момент Андрей так рассказывал о будущем спектакле: «Левенталь принёс серебряную сахарницу и поставил на стол – вместо макета. А костюм у меня будет со вшитыми зеркалами. В них будут все зрители отражаться. И лучи, зай­чики света – в зал, в лица». Это был период, когда в театрах играли зачастую вообще без декораций. А Валентин Плучек и художник и сценограф Валерий Левенталь поставили спектакль изысканный, изящный – соответствующий галантному веку, в котором жили Бомарше и его герои. А одевал героев молодой Вячеслав Зайцев. Для Фигаро сделали три костюма – утренний, дневной и вечерний. Белый, красный и чёрный. И зеркальца. И зайчики. Миронов единственный в этом спектакле не носил парик. «Мыл голову – и от прожекторов его прекрасные волосы каким-то пепельным светом светились», – кажется, это Вера Васильева вспоминала.

А потом были Цезарь Борджиа («Тень»), журналист и людоед, про которого говорили, что он – раб моды.

Хлестаков в переливчатом, «ящеричном» фраке.

Роскошный милиционер из «Итальянцев в России».

Правда, и ему приходилось надевать несерьёзные женские вещи.

Шикарный Остап Бендер.

В «Шаге навстречу» скромный Маркел, выиграв в лотерею, преображается в заграничного дэнди.

Задолго до «новых русских» красный пиджак я увидел именно на Андрее Миронове в «Небесных ласточках» – Селестен-Флоридор грамотно называл его «дорожным костюмом».

Великолепные костюмы для «Обыкновенного чуда» сделала Людмила Кусакова, одна из лучших художников нашего кино.

На юбилейной выставке Марка Захарова я рассматривал это чудо вблизи.

Но когда зрители привыкли к «фрачным» героям, Миронов стал ломать своё амплуа, играя «негероев-любовников».

Режиссёр «Фантазий Фарятьева» Илья Авербах просил артиста как раз не мыть голову.

В«Блондинке за углом» зрители испытывали культурный шок, увидев Андрея Миронова в костюме магазинного грузчика – да ещё спящим в груде лука.

А в фильм «Мой друг Иван Лапшин» Алексей Герман позвал Миронова именно как «столичную штучку», как «человека с запахом удачи».

Но, «проверяя» артиста перед съёмками, Герман попросил Миронова… постричься под ноль. После мучительных колебаний тот уже был готов пойти на такую жертву – и тогда режиссёр раскрыл свой замысел. Возможно, именно эту ситуацию имел ввиду актёр, представляя юмористическую сценку о разговоре с  режиссёром, которому надоело «старое» мироновское лицо. Пришлось делать новое!

Но в каких бы образах, в каких бы костюмах – хоть в тенниске, хоть в смокинге – ни представал бы артист, его любили всегда.

И не перестанут любить.

Михаил ГУРЕВИЧ